Sam and Max: The Devil's Playhouse

Кожа на затылке Сэма покалывает каждый раз, когда Макс щурится в пустоту — он снова что-то видит. Не то будущее, не то галлюцинацию от пережаренных хлопьев с сахаром. Игрушка, найденная в коробке из-под пиццы, пахнет старыми библиотеками и жжёной резиной. Она трещит в лапах кролика, как кости мертвой птицы.

Вы когда-нибудь чувствовали вкус металла во рту перед катастрофой? Вот и они теперь живут с этим привкусом.

Галактические уроды в костюмах от стоковой распродажи хотят эту штуку. То ли для открытия портала, то ли чтобы поджарить на ней зефир — их мотивы расплываются, как клякса на полицейском отчёте. А Макс... его мозг теперь напоминает перегруженный автомат с газировкой: шипит, дёргается и вот-вот взорвётся вишнёвым сиропом прямо в лицо.

Темнота под черепом кролика глубже, чем шахта лифта в заброшенном отеле. Туда лучше не спускаться. Но вам придётся.

Сэм поправляет галстук — ткань натирает шею, будто петля. Они бегут по коридорам собственных кошмаров, где стены пульсируют, как воспалённые веки. Битва идёт не за вселенную, а за обрывки здравомыслия в голове у существа, которое обычно тратит их на шутки про трупики хомяков.

Слышите этот звук? Как скрежет зубов по стеклу... Нет, это просто Макс жуёт леденцы. Или время трескается по швам? Разница стирается быстрее, чем следы крови на паркете после их последнего "визита вежливости".

Приготовьтесь к тому, что земля под ногами станет зыбкой, как желе в школьной столовой. И да — шестифутовый пёс всё ещё курит сигару. Потому что апокалипсис апокалипсисом, а стиль никто не отменял.