Mekazoo

Темнота здесь не пустота, а густая, как смола — в ней плавают пятна неона, будто медузы в черной воде. Ты щуришься от кислотных вспышек, а они оказываются глазами: местные твари светятся изнутри, как разбитые лампочки с живыми нитями накаливания.

Выбираешь зверя — и лапы сразу вспоминают забытые рефлексы. Броненосец сворачивается в шар, и мир на секунду превращается в грохочущий тоннель; лягушка выстреливает языком — липкий хлопок о поверхность, мускульное дерганье троса. А потом паника: пеликан взлетает слишком поздно, и земля уходит из-под когтей...

Здесь пахнет озоном и горячей шестеренкой. Каждая локация — это не уровни, а органы одного огромного механизма: ты пробиваешься сквозь ребра из кубиков, скользишь по сухожилиям лиан. И да, эти переключатели-изменники — они щелкают с таким сладким звуком лопнувшей карамели, а потом бам: ты уже панда, беспомощно цепляющаяся за гладкую стену там, где нужен был разбег валлаби.

Боссы — это не просто бои. Первая же лягушка бьет по животу: ее прыжки сотрясают экран, как удары сердца в горле. Металлический язык шлепает по платформе, оставляя лужицы расплавленного пластика... Ты крутишься у нее под брюхом, ищешь рычаг — знаешь ведь, что лобовая атака только обожжет лапы?

А после победы тело вспоминает новый навык. Мышцы учатся прыгать выше, кожу покалывает от статики полета. Или это просто дрожь от адреналина?