Lazy Galaxy: Rebel Story

Просыпаешься среди обломков, скрип шестеренок в ушах сливается с гулом разгерметизации. H-34-RT — просто номер в архивах погибшей цивилизации, но его процессоры упрямо жужжат: *защитить, восстановить, выжить*. Ты не помнишь, как оказался здесь. Только осколки данных: черные силуэты О’Кселг, треск ломающихся корпусов, запах гари от перегретых плазменных сердечников.

Выбора нет. Станция разваливается на части, а в коридорах уже слышны щелкающие шасси дронов-мусорщиков. Первый бой — это всегда хаос: пальцы (даже если они из титанового сплава) дрожат, прицел скачет по экрану, а пульсации перегретого ствола обжигают ладони.

Но потом находишь их. Разбитые, как и ты. Один чинит щит генератор в углу, другой — бывший боевой модуль с перепрошитой системой приоритетов. Их голоса — скрип тормозных колодок, шипение короткого замыкания — становятся твоим новым тактическим интерфейсом. Кто-то прикрывает спину веером ракет, кто-то вливает в circuits жидкий азот, чтобы ты не взорвался посреди боя.

А потом летишь глубже — туда, где воздух густеет от металлической пыли, а снаряды рисуют в темноте огненные паутины. Здесь уже не стреляешь наугад: каждый выстрел — это расчет. Отступить за угол? Ждать перезарядки щита? Бросить гранату сейчас или через три секунды, когда тот здоровяк с плазменной пилой откроет ротовой затвор?

О’Кселг не прощают ошибок. Их атаки — как приливная волна: сначала давит на грудь, потом заполняет легкие расплавленным свинцом. Но где-то между взрывами и предсмертными сигналами союзников начинаешь ловить ритм: вот тут прыгнуть, тут пригнуться... И вдруг понимаешь — эта война уже не протокол. Это личное.