StarCraft: Insurrection

Пыль Бронтеса IV въедается в швы скафандров, а воздух трещит от статики — здесь все начинается. Три кампании, три правды, и ни одна не пахнет победой. Ты копаешься в руинах конфедеративных баз, как крыса в консервной банке, пока зерги шепчутся за спиной: их щелкающие клешни скребут по металлу, будто точат ножи.

Билл Константайн знает — помощи не будет. Его приказы хрипят в радиопомехах, а сержант спотыкается о трупы мятежников. Аттикус Карпентер верит в спасителей-чудовищ? Пусть. Его бункер пахнет перегаром и безумием, а твои солдаты уже заряжают винтовки...

Протоссы рубят зергов, но их клинки застревают и в терранской броне. Андраксус уводит корабли — где-то там, в вакууме, его воины гаснут, как свечи. А Синдрея остается. Ее панцирь трещит под лапами Мыслителя Наргила, но он не добивает. Зачем? Младший шепчет что-то о «плане», а по экранам ползают тени...

Ты строишь базы. Копьешь кристаллы. Жмешь на кнопки, пока пальцы не немеют. Здесь нет новых правил — только старые раны и тридцать миссий, где победа горчит, как пережженный кофе.