Secret Weapons over Normandy

Кабина дрожит, будто живое существо, когда ты выжимаешь газ до упора — алюминиевый зверь под тобой рычит, выплевывая горячий воздух в лицо. Где-то за спиной рвутся снаряды, оставляя в небе жирные черные шрамы…

Ты не просто пилот. Ты хирург с бомбами вместо скальпеля, рассекающий облака над Европой, Африкой, Тихим океаном. Пятнадцать миссий — пятнадцать операций. Точно рассчитанных? Ха. Чаще — на грани падения, когда топлива хватает только на молитву, а ракеты давно кончились.

Сколько раз ты ловил себя на том, что прикусываешь язык в вираже? Слышал, как трещит фонарь кабины от перегрузки? Винт режет воздух с таким свистом, будто это не металл, а расстроенная скрипка. А потом — внезапная тишина: момент перед сбросом бомбы, когда земля внизу кажется игрушечной… пока не превращается в огненный цветок.

Твой напарник Джеймс Чайз — американец с британскими крыльями за спиной — любит пошутить по радио. Но шутки быстро обрываются, когда в хвост садится «мессер». Ты щуришься от бликов на стекле — солнце или вспышка выстрела? — и резко бросаешь машину в пике.

Боезапас ограничен. Каждый выстрел — как удар сердца: пропустишь — и все кончено. Зато горючего хоть залейся… словно игра дразнит: «Лети хоть до края света, но без пуль ты просто мишень».

А эти моменты, когда союзники вдруг появляются из-за туч — не вовремя, как всегда! — и начинают суетиться вокруг, словно пчелы… Раздражает? Да. Но без их болтовни по радио небо кажется слишком пустым.