IN THE DARK

Ты проваливаешься в этот мир, как в глубокий вдох перед прыжком — и земля под ногами вдруг становится зыбкой, ненадежной. Темнота обволакивает кожу липким холодом, но глаза постепенно учатся ловить отблески чего-то... живого. Пиксели дрожат на грани зрения, будто насекомые под стеклом.

Попробуй пробежать по этим коридорам — стены шепчут шершавыми языками мха, а где-то капает вода, слишком густая для воды. Тень от прошлой смерти пульсирует за спиной, повторяя каждое движение с опозданием на полтакта. Она теплее воздуха вокруг.

Враги здесь не просто нападают — они дышат. Один скрипит панцирем, как старые половицы, другой оставляет после себя след из слизи, пахнущей медью и гнилыми ягодами. Ударишь — и плоть под клинком сжимается, будто мокрая глина. А потом учишься: прыжок через пропасть с расчетом на вес тени, удар в слепую зону того существа с глазами на ладонях...

Но иногда в темноте вспыхивает огонек — не факел, нет. Кто-то роняет тебе в ладонь ракушку, наполненную жужжащим медом. Или рисует на стене карту невидимыми чернилами. Ты же знаешь, как это бывает — мир редко бывает только черным или белым.

А потом находишь комнату, где музыка вдруг становится гуще... И понимаешь: это не музыка. Это чье-то сердцебиение.