Alpaca Stacka

Ты шагаешь по теплому песку, и он скрипит под копытами. Паз — это ты: пушистый комок любопытства с вечно поднятой головой. Ветер треплет гриву, а где-то за спиной шуршит Штройзель, будто рассыпает орехи по камням. Остров дышит — шелест листьев, далекий плеск волн, чей-то испуганный писк в кустах...

Цыпленок. Опять.

Игра не торопится. Она размазывает время, как мед по хлебу: вот ты карабкаешься на утес, цепляясь за выступы, вот ныряешь в озеро, где вода обнимает тебя прохладными руками. А потом — снова поиск. Мама Курица хлопает крыльями, ты уже знаешь этот звук, будто кто-то трясет мешок с перьями. Ее дети разбежались кто куда: один зарылся в цветущий луг, другой дрожит на ветке, третий... третий вообще умудрился забраться в пещеру с летучими мышами.

Почему все существа здесь такие беспомощные?

Но ты идешь дальше — потому что холмы манитют мягкими склонами, а за каждым поворотом прячется новый запах: то сладкий, как перезрелые ягоды, то резкий, как мокрая кора. Ты учишься читать остров кожей: вот мох, скользкий под копытом, вот камень, прогретый солнцем. Даже воздух здесь разный — густой в тени деревьев и жидкий на открытых скалах.

А еще тут есть тайны. Ты находишь их случайно: наступил не на ту плиту — и земля под ногами вздрогнула. Зачем-то прыгнул в казалось бы обычный куст — и провалился в гнездо енотов, которые тут же требуют помочь собрать ракушки. Мир будто шепчет: «Копни глубже», но делает это так тихо...

Штройзель дергает тебя за хвост. Опять. Наверное, увидел очередной блестящий мусор или просто хочет напомнить — ты не один. И правда, странно: сколько можно бегать по одним и тем же тропам? Но когда вечернее солнце красит все в золото, а цыплята наконец кучкуются вокруг мамы... кажется, ради этого стоит потратить день. Или два. Или пока не исследуешь каждый камень.