Guile and Glory: Firstborn

Песок хрустит под сапогами, впиваясь в кожу как тысяча крошечных игл. Ты идешь по краю мира, где руины дышат скрипом ржавых механизмов, а воздух пахнет медью и гниющими водорослями. Здесь даже тень может перерезать горло… если не разгадаешь ее слабость.

Твоя месть — холодный камень в груди. Он тяжелеет с каждым шагом сквозь эти земли, где боги оставили после себя только ловушки и полузабытые кошмары. Враг невидим? Значит, нужно ударить по тому, что его окружает. Сломать пол под ногами. Поджечь ядовитый туман. Заставить само поле битвы содрогнуться и выплюнуть их наружу…

Сколько раз ты просыпался в поту, вспоминая последний крик жены? Теперь рядом бредут другие — одержимые, голодные, смешные в своей уверенности, что древние руины даруют силу, а не разорвут кишки на части. Ты позволяешь им идти с собой. Не из жалости. Проще толкать их вперед, когда очередная стена начинает шевелиться, обнажая зубы из трещин…

Бой здесь — это танец на лезвии. Шаг влево — и кислотный дождь растворяет плащ. Шаг вправо — каменные щупальца хватают за лодыжку с хрустом переломанных веток. Но есть момент, один единственный миг, когда монстр застывает, обнажая бледное горло под панцирем. Уловишь ритм — услышишь, как трещит его броня между твоими ударами…

Эти земли не прощают ошибок. Зато учат: смерть — всего лишь вопрос правильного угла атаки.