Клайв Баркер: Проклятые

Ты чувствуешь запах сырости, въевшийся в стены старого поместья, еще до того, как переступаешь порог. Пол скрипит под ногами, будто предупреждая: не ходи дальше. Но ты уже здесь — Патрик Гэллоуэй, человек, который видит то, что другим кажется тенями на краю зрения. Иеремия позвал тебя не просто так. Его письмо пахло ладаном и страхом — бумага дрожала в твоих пальцах, когда ты разбирал торопливые строчки.

Оружие? Да, его хватит на небольшую войну. Дробовик отдает плечо резкой отдачей, гарпун вонзается в плоть с мокрым чавканьем. Но настоящая сила — в другом. Тибетская пушка войны гудит, как разбуженный улей, перед тем как разорвать воздух вспышкой. А яйцо Феникса… попробуй не обжечься, держа его в руке.

Магия здесь — не театральные фокусы. Это кости, вывернутые наизнанку. Прикоснись к трупу — и он встанет, скрипя суставами, чтобы тащиться за тобой, как пёс. Эктоплазма стекает по запястьям липкими нитями, обжигая кожу. А буря черепов? Представь сотню зубов, щелкающих в темноте…

Дневник толстеет с каждым днем. То записка из кармана мертвеца, то обрывок детской считалки — страницы шепчут то, что ты пропустил. Иногда кажется: книга ведет тебя сама.

Смерть здесь любит зрелищность. Один неверный шаг — и челюсти ревуна смыкаются на твоей шее с хрустом ломающегося карандаша. Ты успеваешь увидеть, как твое сердце бьется в костяной лапе… прежде чем экран краснеет.

Головоломки? Они прячутся в трещинах реальности. Порой нужно не решить, а *увидеть* — сквозь стены, сквозь время. Вот только что это шевелится за твоей спиной?..