Aggression Europe 1914

Ты чувствуешь запах пороха еще до первого выстрела — экран мерцает, будто старый кинопроектор, а где-то за спиной скрипят перья на картах штаба. Выбираешь страну, и сразу в горле пересыхает: Россия с ее бескрайними просторами, где каждая деревня становится крепостью, или Германия, чьи заводы гудят, как разъяренный улей.

Двести лиц смотрят на тебя — не портреты, а живые люди. Генерал что-то бормочет про нехватку снарядов, его усы дрожат от холода в блиндаже. Ты не просто командуешь армиями, ты ощущаешь их вес: пехота топчет землю тяжелым сапогом, кавалерия взрывает снежную пыль… А потом приходят танки — железные чудовища, оставляющие на карте шрамы из грязи и крови.

92 карты. Каждая — как открытая рана Европы: окопы вязнут в дождях Фландрии, альпийские ветра сбивают с ног даже самых стойких. И где-то между сводками о потерях и криками радиста ты вдруг понимаешь: война — это не линии фронта. Это запах горелого хлеба в разбомбленном эшелоне, это дрожь в руках при виде красных меток на карте…

А экономика? Она скрипит шестеренками где-то за кадром. Хочешь новые дивизии — отдай последний вагон угля. Решил построить аэродром? Готовься к тому, что в городах начнут тушить свет.

120 типов юнитов — но запомнишь только те, что выжили после атаки через минное поле. Артиллерия ревет так, что звенит в ушах даже через динамики; самолеты падают, оставляя в небе жирные черные следы… А потом внезапная тишина: перемирие? Нет — просто противник копит силы.

Испания дремлет на обочине войны, Италия мечется между союзами… Кого предадут завтра? Ты листаешь донесения и ловишь себя на мысли: политика пахнет чернилами и ложью.

Главное — не количество дивизий. Главное — тот миг, когда вражеская оборона трещит по швам… или когда твоя собственная рассыпается, как прогнивший брусок.