Four-leaf

Два стука в дверь — родители снова улетают. Сусуму уже не помнит, как пахнет мамины духи, только холодный металл ключей под подушкой. Мираи смеется над этим: «Хоть не потеряешь». Ее голос трещит, будто старый винил, но ты цепляешься за каждую ноту...

Комната сжимается. Окна не открываются — будто дом вдохнул и замер. Ты ложишься спать, а просыпаешься там, где асфальт под ногами пахнет дождем, а ее смех не стихает. Сон? Или мир, где можно отмотать время назад?

Выборы здесь — как осколки стекла. Поднять один — порезаться. Оставить — никогда не узнать, что было в той записке, которую Мираи сжала в кулаке перед тем, как...

Больница. Жужжание ламп. Ты щупаешь карман — там леденцовая обертка, липкая от тепла. Врачи говорят «кома», но ты слышишь «жди». А пока — клики мыши, диалоги на экране, будто перебираешь чужие вещи в темноте.

Рисовка мягкая, будто акварель по мокрой бумаге. Кат-сцены дрожат, как руки у Сусуму, когда он гладит кота во дворе (того самого, рыжего). Но это не просто картинки — тут воздух густеет от невысказанного.

Сможешь ли разбить стеклянную стену между мирами? Или привыкнешь жить в щели между «было» и «теперь»...