Augustus: The First Emperor

Пыль Колизея все еще липнет к его рукам, хотя последний бой был месяцы назад. Теперь он скользит по мраморным полам сената, прижимаясь к холодным стенам, — тень в тени. Ты почувствуешь, как напрягаются мышцы, когда он замирает за колонной: шаги стражи отдаются в груди глухим эхом...

Рим пахнет кровью и ладаном. На площадях шепчутся о заговорах, а в подземельях скрипят перья — кто-то спешно пишет донос. Ты будешь резать горло или подбрасывать яд? Выбор всегда оставляет на пальцах липкий след.

Одиннадцать заданий. Одиннадцать ножей в спину империи. Ты пролез через узкий акведук, где капли воды падают на лицо как пытка, или ворвался во двор через главные ворота? Историю пишут победители... но сначала ее стирают.

Мечи здесь не просто железо — они гнутся под весом предательства. Копье, брошенное в спину бегущему рабу, свистит иначе, чем то, что пронзает центуриона. А эти кадры из фильма — будто кто-то вырвал страницы из учебника и подсунул тебе горячие угли вместо фактов...

Ты помнишь, как Марк Антоний смеялся на пиру? Сквозь запах жареного мяса и вина его голос звучал слишком громко для человека, который уже мертвец. Игра не скажет тебе этого прямо — но ты почувствуешь это. Взгляд Октавиана пуст, как монета с стертым профилем...

Здесь каждый камень помнит шаги Цезаря. Теперь они запомнят твои.