Jurassic Park: Operation Genesis

Песок хрустит под колесами экскаватора, а в воздухе висит запах формальдегида и горячей электроники. Ты копаешь. Всегда копаешь — то за обломками костей, то за деньгами, то за собственной репутацией.

Динозавры — это не экспонаты. Они дышат, скулят, царапают землю когтями размером с мачете. Трицератопс потеется в тени, его бока поднимаются тяжело, будто кузнечные мехи. А в соседнем загоне аллозавр методично бьет головой в стекло. Ты слышал этот звук? Металлический стон, будто корабль тонет где-то в животе парка...

Посетители жмутся к ограждениям, их пальцы оставляют жирные отпечатки на перилах. Дети визжат — не от восторга, а от того инстинктивного страха, когда тело еще не знает, что за стеклом безопасно. Но стекло трещит по краям. Всегда трещит.

Ты думаешь, торнадо — это худшее? Попробуй уследить за стаей компсогнатов, которые просочились через дренажную решетку. Они как крысы, только быстрее. И голоднее. Их крошечные зубы щелкают по лодыжкам туристов...

Хэммонд бормочет что-то про «чудо», но его голос тонет в гудке тревоги. Ладлоу тут же шепчет на ухо цифры — сколько стоит каждый крик, каждый разбитый киоск с попкорном. Малдун уже бежит к бункеру, конечно же. А ты? Ты считаешь секунды между ударами аллозавра о барьер.

Пятьдесят процентов ДНК — и вот он, тираннозавр, вылизывающий остатки эмбриональной слизи с век. Его зрачки сужаются при свете ламп. Первый шаг — и земля дрожит. Ты ведь знаешь, чем пахнет свежевыкопанная яма для очередного «непредвиденного инцидента»?

Доктора спорят у инкубатора: один тычет в графики роста, другой бормочет про «аномалии». Третий просто пьет кофе. Где-то между их голосами и гулом генераторов рождается новый кошмар... или аттракцион? Разница лишь в толщине бетона под ногами посетителей...