Umineko no Naku Koro ni

Остров. Октябрь 1986-го, и ты чувствуешь, как соль въедается в кожу еще до того, как паром коснется причала. Уширомия — не просто фамилия, а клубок нервов под дорогим шелком: вот старейшина с тростью, оставляющей царапины на паркете, вот кузен с привычкой жевать мятные леденцы до хруста… А потом шторм. Море рвет кабели связи, телефонные трубки шипят мертвым белым шумом.

Особняк пахнет воском и старыми книгами — смешно, правда? В библиотеке так тихо, что слышно, как перелистывают страницы на другом этаже. Пока ты считаешь секунды между громом и молнией, кто-то уже считает удары ножом. Первый труп найдут в комнате с синими обоями: кровь растекается по узору, будто пытается дорисовать недостающие лепестки.

Ты не просто читаешь записки покойного — пальцы скользят по пометкам на полях, в которых чернила сливаются с пятнами виски. Каждый диалог здесь как игра в горячо-холодно: тетушка улыбается слишком широко (зубы чуть желтее, чем должны быть у дамы ее круга), двоюродная сестра поправляет чулок ровно через каждые три минуты… Кто из них держит в руке ниточку, ведущую к развязке?

Выборы кажутся простыми — спрятаться или искать ответы, довериться или ударить первым. Но попробуй отличить ложь от правды, когда ветер бьет ставнями в ритме чьего-то учащенного дыхания за дверью. Иногда истина прячется не в словах, а в том, как треснула чашка с кофе у хозяйки дома: трещина повторяет контур острова на карте в кабинете…