Goose Goose Duck

Ты заходишь в игру — и сразу чувствуешь, как ладони слегка холодеют. Где-то здесь прячется предатель, но пока все только крякают и переминаются с ноги на ногу, будто невинные гуси. А потом раздается первый крик: кто-то нашел тело.

Кровь стучит в висках, когда пытаешься вспомнить, кто где стоял, чьи крылья дрожали чуть сильнее обычного. Ты говоришь — а голос звучит неестественно ровно. Слишком ровно? Остальные прислушиваются, щупают твои слова, как холодный металл под пальцами.

Карты — не просто фон. Здесь скрипят половицы, пахнет маслом в машинном отделении, ветер сбивает с толку, завывая в узких коридорах. Можно спрятаться... или сделать вид, что просто чинил двигатель. Но если кто-то заметит, как тень слишком долго задерживается у люка —

Каждый матч оставляет на тебе следы: царапины от недоверия, липкий страх ошибки. Зато потом — шляпа с пером, которая шелестит при каждом повороте, или питомец-жук, упрямо семенящий за тобой. Их собираешь по кусочкам: выполнил задание, выжил три раунда подряд, не попался на лжи...

А роли? Тридцать вариантов обмана или спасения. Один чует ложь по дрожи в голосе, другой видит сквозь стены — но только на секунду. Третий притворяется мертвым... пока его не пнут ногой.

И вот уже голосование — пальцы тычут в экран, обвинения висят в воздухе густым паром. Кого выкинуть? Того, кто слишком активно защищался? Или молчаливого типа у штурвала... который вдруг резко кашляет?

А потом — тишина. Либо смех сквозь зубы: "Я же говорил!" Либо горький привкус: "Это был не он..."