Contra: Legacy of War

Горящий порох въедается в ноздри, а пальцы липнут от пота на геймпаде. Это не та контра, где ты прыгал через пиксельных солдат под восьмибитный марш — здесь пространство сжимается вокруг, как мокрая ткань. 1996 год. PlayStation и Sega Saturn хрипят, пытаясь переварить трехмерный ад: полковник Бассад уже точит нож на фоне карты мира, его армия пахнет смазкой и гниющими хитиновыми панцирями.

Ты берешь в руки не просто пулемет — это продолжение твоей нервной системы. Рэй Повард знает это лучше других: его плечо до сих пор ноет от отдачи после той стычки на ледяном спутнике. Но теперь у него компания — наемница с холодными ладонями (ее выстрелы пахнут жженым металлом), робот, щелкающий сервоприводами как костяшками пальцев, и... этот самый Бубба. Его кожа отливает фиолетовым под вспышками взрывов — попробуй угадать, что у него вместо крови?

Автоприцел ловит врагов за горло, но прыжки... Ах да, ты больше не кувыркаешься в воздухе с грацией циркового акробата. Теперь земля уходит из-под ног резко, будто лифт в шахте. И хорошо, если успеешь заметить, как из-за скалы выползает что-то с слишком большим количеством глаз и стволов.

Финальная битва начинается с бронированной капсулы Бассада — железный кокон раскалывается под огнем, обнажая не кожу, а... пульсирующую карту звездных систем. Ты проваливаешься сквозь слои его сознания, и вдруг понимаешь: живая планета под ногами дышит. Ее вены — это траншеи с пришельцами, а сердцебиение совпадает с ритмом музыки. Кто здесь настоящий диктатор?

Секунда замешательства — и вот ты уже стреляешь в созвездия. Разве не для этого нужен был этот трехмерный кошмар?