Марш!

Колонисты копали слишком глубоко. Их экскаваторы скрежетали по чему-то, что пахло горелой кожей и расплавленным кремнием... а потом связь оборвалась. Теперь ты сидишь в тесной кабине орбитальной станции, вживляешься в сенсоры боевого дрона и чувствуешь, как его гидравлика сжимает кулаки вместо твоих.

Марс не убивал их сразу. Сначала он шептал — скрипом раздвигающихся пород, мерцанием теней за спиной. Потом начал давить: воздух в шахтах густел, как сироп, а на стенах проступали узоры, от которых сводило челюсти.

Ты будешь умирать. Много раз. Каждый раз — с новым телом, но со старыми воспоминаниями о том, как твоего прошлого робота разорвало на куски что-то с слишком гибкими суставами...

Здесь все ломается правильно: взрывы оставляют после себя не огненные шары, а медленные волны дрожащего воздуха. Пули не пробивают броню — они вязнут в ней, как в мышцах, и ты видишь, как враг корчится от боли, которой у него нет.

А еще тут есть мини-игры. Например — попробуй отстреливаться от тварей, управляя дроном через интерфейс 90-х, где пиксели крупнее твоей совести. Или угадай, какой из трех перегретых реакторов рванет первым (подсказка: тот, до которого ты не добежишь).

Сколько еще роботов нужно бросить в эти пещеры? Столько, чтобы красный песок наконец перестал шевелиться у тебя за спиной... или пока Земля не поймет, что некоторые двери лучше не открывать.