Dofamine

Ты просыпаешься в лаборатории с привкусом меди на языке — это страх или наводка от системы вентиляции? Стены коллайдера, еще вчера безупречные, теперь покрыты паутиной трещин, будто кто-то сжал здание в кулаке. Воздух гудит: где-то далеко стонет перегруженный генератор, а под ногами хрустит стекло от разбитых мониторов...

Эксперимент провалился. Ты знаешь это, даже не видя тел. Запах озона и чего-то сладковатого — как будто пластик медленно плавится в микроволновке.

Тебе нужно выбраться. Но коридоры больше не подчиняются законам физики: лучи хиггсовского поля режут пространство, оставляя после себя слепые пятна. Они не обжигают кожу, зато заставляют зубы ныть, будто ты жуешь фольгу. Иногда луч зависает в воздухе, мерцая, как дефект на старой пленке... и тогда ты подставляешь под него отражатель — кусок бронированного стекла, вырванный из двери.

Компьютеры еще работают. Их экраны отсвечивают синим, а клавиатуры липнут к пальцам. Ты вводишь команды наугад — что, если эти аномалии не ошибка, а чей-то расчет? Лабиринт из лучей и переключателей напоминает игру в «горячо-холодно»: повернешь не ту рукоять — и где-то в темноте щелкнет предохранитель...

Головоломки здесь как слои кожи: снимаешь один — под ним оказывается новый. Иногда решение приходит вместе с обрывком записи: «частица ведет себя как наблюдатель»... А что, если луч реагирует не на предметы, а на твой взгляд?

Ты идешь по коридору, где стены дышат жаром, а потолок исчезает в черноте. Последний шлюз перед тобой заблокирован — но замок здесь не механический. Он ждет пароля... или просто твоего понимания того, что произошло.