Sheltering With You

Тепло лампы дрожит на потрескавшихся стенах, а за окном — вой ветра и запах гари. Хелена прижимает колени к груди, пряча в складках платья дрожь: сиротский барак давно проглотил ее голос, оставив только шепот и привычку кусать губы до крови.

Ая смеется хрипло, поправляя шпильку в волосах — она знает цену каждому вздоху в этом городе. Ее пальцы пахнут дешевыми духами и дымом, а под кружевным воротником прячутся синяки, похожие на карту забытых дорог.

Но сегодня дорога одна: на восток, где Чудище уже разорвало первую деревню, оставив после себя только мокрый след на земле... как после неубранного трупа.

Сны Хелены — липкие, как смола. В них кто-то зовет ее именем, но голос тонет в гуле колоколов. Проснешься — и на ладонях останется запах чужих волос.

А потом будет Лиана: дочь лорда с руками, исцарапанными шипами роз. Она улыбается слишком правильно, будто репетировала перед зеркалом. Рал стоит за ее спиной — его тень тяжелее доспехов.

Выбор? Он всегда где-то между "прости" и "умри". Прижмешься к Ае в темноте — услышишь, как стучит ее сердце, неровно, словно хочет вырваться. Или пойдешь за Лианой, срывая лепестки с ее лжи...

Говорят, любовь пахнет миндалем и медью. Но здесь она больше похожа на рваные раны — то затягиваются, то кровоточат снова.

Четыре часа. Одиннадцать концовок. Ты уже чувствуешь их вкус на языке? Горький, как полынь... или сладкий, как испорченный мед?

(И да: если снимешь с Хелены платье — она покроется румянцем до самых бедер. Наивность — странная штука в мире, где выживают только голодные.)