Пенумбра Сумерки Древних

Ты просыпаешься с липким потом на шее — этот сон снова был не просто сном. Гробница Туурнгайта, ее стены, дышащие плесенью, пальцы чего-то холодного, скользящие по твоей спине… А потом резкий треск радиопомех: «Лорейд, на работу». Голос звучит так, будто его пропустили через мясорубку.

Комната пахнет старыми книгами и чем-то металлическим — кровью? Нет, просто ржавчиной. На столе лежит трудовой договор, бумага шершавая под пальцами, будто ее уже кто-то рвал. Ты подписываешь, даже не читая. Разве у тебя есть выбор?

Обезболивающие таблетки рассыпаны по ящикам, как конфетти после плохой вечеринки. Хрустят на зубах, оставляя горький осадок. Шприцы с адреналином холодные, почти живые — вгонишь один в вену, и сердце забьется так громко, что заглушит шепот из вентиляции.

А еще эти записки… «Эксперимент №17». Бумага желтая, буквы расплываются — кто-то писал их дрожащей рукой. Или торопился? Или боялся? Ты узнаешь позже.

Смена персонажа — и теперь ты Амабель, ее дыхание прерывистое, будто легкие наполнены не воздухом, а водой. Метеорологический центр давно не работает, экраны мертвы, но камеры слежения все еще шевелятся, их стеклянные глаза следят за тобой. Попробуй пройти тихо… или не пробуй.

Дневники Пикмана пахнут кожей и страхом. Чернила въелись в страницы — он писал их чем-то острым, может быть, гвоздем. Здесь описаны монстры: как они двигаются, где прячутся… и что их пугает. Но разве можно испугать то, что само — воплощенный кошмар?

Бессмертный червь — его тело заполняет тоннель целиком, кольца мышц скользят по бетону с мокрым чавканьем. А пингвин… О да, «пингвин». Только представь: нечто пухлое, облезлое, а вместо клюва — щупальца, слипшиеся от чего-то липкого. Он смешно переваливается на ходу… пока не замечает тебя.

Ты бежишь. Всегда бежишь. Пол дрожит под ногами — это обрушение или чье-то дыхание? Неважно. Главное — не оглядываться… хотя шепот за спиной так настойчив…