Dragon Age 2

Песок Лотеринга хрустит на зубах, когда ты бежишь — не от погони, а от самого воздуха, пропитанного запахом горящей плоти. Мор не догонит. Но он уже здесь, в каждом вдохе, в дрожи пальцев, сжимающих мешок с жалким скарбом. Вольная марка встретит тебя не медовыми реками: Киркволл — это город, где камни помнят крики рабов, а мостовые впитывают кровь так же жадно, как песок пустыни...

Гном Варрик развалился на стуле перед Кассандрой, будто рассказывает сказку у костра. Только в его голосе — трещина, как у кувшина, который вот-вот разобьётся. «Хоук? Да этот тип умудрился перевернуть весь город вверх дном!» Он не упоминает, как пахнет жжёная плоть мага, когда храмовники берутся за дело. Или как звенит сталь, когда Фенрис вырывает сердца из груди тевинтерских господ — буквально.

Ты выбираешь: меч, лук или магию, что липнет к пальцам, как смола. Одежда воина душит плечи, если вдруг потянешься к посоху — но кто запретит попробовать? Специализации — не просто слова. Берсерк рвёт мышцы в клочья за каждую лишнюю секунду ярости. Маг крови чувствует её вкус на языке — медный и тёплый. А тень... она просто исчезает, оставляя после себя только запах ладана и страх.

Спутники приходят и уходят. Бетани шепчет заклинания под нос, будто колыбельную. Изабелла смеётся слишком громко — пахнет ромом и предательством. Андерс? Его глаза иногда вспыхивают синим — и тогда даже факелы гаснут...

Бой больше не напоминает шахматы. Это танец на лезвиях: удары сыплются как град, кровь брызжет на камни, а ты крутишься между клинков, чувствуя, как адреналин жжёт горло. Киркволл не прощает ошибок. Но кто сказал, что ты собирался просить прощения?