Savage Resurrection

Горячий металл оружия и кислый запах гари — первое, что врезается в память. Ты либо человек с винтовкой, ствол которой обжигает ладони при перезарядке, либо нечто с когтями, оставляющими на земле борозды влажной плоти.

Двенадцать против двенадцати. Семь на семь. Или шестнадцать пар легких, дышащих в унисон перед атакой. Выбираешь сторону — и внезапно понимаешь: ресурсы здесь пахнут кровью. Руда, которую ты выгрызаешь из карьера, липнет к пальцам, как старая рана.

Карты — не просто фон. Это живые организмы: джунгли шепчут листьями-ушами, пещеры скрипят зубами сталактитов. На одной — мосты из спрессованного света, на другой — болота, где каждый шаг звучит как отрывающийся пластырь.

Оружие? Люди стреляют сгустками энергии, разрывающими воздух синим треском. Чудовища плюются ядом — он оставляет на камнях желтые пузыри, будто кипящий суп. А еще есть лук... Ты чувствуешь, как тетива впивается в подушечки пальцев перед выстрелом?

Классы — не просто роли. Инженер чинит машины масляными руками и тут же бинтует раны, пахнущие спиртом. Кто-то бьет издали, кто-то рвет врагов в ближнем — их дыхание смешивается с твоим...

А потом приходят они. Танки с грохотом пустых бочек. Роботомамонт — его шаги сотрясают землю, как землетрясение в грудной клетке. Или тролль, выворачивающий дерево с корнем — щепки летят в лицо...

Победа? Она пахнет пеплом. Ты разрушаешь сердце врага — главное здание — и вдруг замечаешь: экран покрывается каплями... То ли дождь за окном, то ли пот со лба стекает на геймпад.