Ассасин Крид Вальгалла Заря Рагнарёка

Кожа на руках трещит от мороза, когда Один пробирается сквозь туман Свартальфахейма — этот мир не просто рушится, он стонет под тяжестью собственных костей. Каждый шаг по обломкам черных скал отдается глухим эхом в пустоте, будто где-то внизу дверги куют оружие для последней битвы... или точит нож Сурт, готовый перерезать нити судьбы.

Ты не спасешь Бальдра. Ты опоздаешь. Опоздаешь всегда — потому что здесь время течет как расплавленное золото: обжигает, но не греет.

Браслет Хуг — холодный, как зубы мертвеца, — шипит на запястье, впитывая силу поверженных врагов. Разорвать глотку вороном? Растоптать лавой турса? Или, может, раздавить череп ледяным великаном — выбор оставляет шрамы на твоей памяти. Эти способности не даются даром: каждый раз, когда ты крадешь чужую суть, язык вспоминает вкус пепла.

А еще тут есть музыка. Не та эпичная боевая какофония из основного сюжета — здесь хор фрейи шепчет сквозь ветер, а удары молота Тора сливаются с гулом пустоты.

Зачем вообще идти в этот аддон? Чтобы увидеть, как боги умирают по-настоящему: не в сагах, а у тебя на глазах. Чтобы почувствовать, как трепещет сердце, когда воскрешенный враг рвет глотку своему же союзнику... или это твои пальцы дрожат на клавишах?

Прокачка? Да кому она нужна, когда можно украсть пламя у самого Рагнарёка. Но попробуй объяснить это двергам — их квесты пахнут плесенью и старыми обидами.

Говорят, новичкам тут легко. Ложь. Легко только Одину — потому что он уже проиграл. А ты просто дергаешь за ниточки...