Sin Slayers: The First Sin

Ты просыпаешься в гниющем лесу с пустой головой и холодным клинком в руках. Ветер шепчет что-то о грехах — старых, чужих, но почему-то твоих.

Изометрия сменяется боковой проекцией, когда из тумана выползают твари с глазами как прокисшее молоко. Бой — пошаговый, но пальцы сами тянутся тыкать в экран: а вдруг за этим пнем прячется зелье? Разбиваешь бочку — вываливаются кости и ржавые монеты. Запах плесени и железа.

Церковь. Единственное место, где факелы не коптят, а пахнет ладаном и сушеными травами. Здесь меняешь состав группы: три из десяти. Священница шепчет молитвы, пока охотница точит стрелы о каменный пол — скрип режет зубы. Квесты берут не с досок, а из исповедален.

Прогресс — это не линейная дорога, а гнилой мост. Сначала найдешь кузнеца в подземелье, где капли воды звучат как отсчет времени до срыва... Потом научишься плавить добытые зубы и когти в броню. Но за каждую улучшенную экипировку игра потребует свою цену: провалишься в жадность — враги начнут отращивать дополнительые пасти.

Локации генерируются будто в лихорадочном бреду: сегодня кладбище — аккуратные ряды плит, завтра те же камни торчат из земли как сломанные зубы. И везде эти... соблазны. Открыть саркофаг? Разворошить мешок с подозрительным хлюпаньем? Шкала грешности ползет вверх, а вместе с ней — мурашки по спине: следующий бой может оказаться последним.

Особенно "приятно" в логове Обжорства: еда восстанавливает здоровье, но после каждого куска противники жиреют на глазах. Приходится пить зелья — горькие, с послевкусием пепла.

А потом вернешься в церковь. Сбросишь окровавленные доспехи на плиты. И задумаешься: что страшнее — монстры за дверью... или то, как легко ты сам стал грабить могилы?