The Restless Sheep and The Lone Wolf -Woolly Eyes GAIDEN-

Кабукичо дышит горячим пластиком вывесок и перегаром. Ты трешь виски, пытаясь выдавить из головы гул бессонницы — он плотный, как влажный хлопок за веками. Днем швабра скрипит по линолеуму больницы, ночью клинок входит в плоть с мокрым хрустом груши. Разве так должно пахнуть сон?

А потом она появляется. Азами. Ее пальцы пахнут лавандовым маслом и старыми книгами, а голос — как холодная сторона подушки. «Ляг», — шепчет она, и твои ребра вдруг становятся клеткой для чего-то теплого и пугливого. Но якудза платит вовремя, а его люди знают твое имя.

Ты идешь по канату между выстрелами и этим… этим странным покоем, что оседает в легких после ее чая. Детектив из столичного управления щелкает затвором пистолета — привычный звук, родной, как скрежет зубов во сне. Он предлагает выход. Она предлагает забытье.

Выбор? Он не между черным и белым. Он между тем, как трещит переносица от удара, и тем, как тает сахар на языке после ее печенья. Между знакомым холодом рукояти и дрожью ее ресниц, когда она смеется.

Каждый шаг ветвится, как трещина на стекле: вот ты стреляешь в предателя, а вот уже гладишь ее спутанные волосы… или нет? Игра не спрашивает — она подсовывает тебе нож и шепчет: «Режь по живому».