JK Molester Train Seeding Uncle

Поезд скрипит на стыках рельсов, а под ногами — липкий пол, пропахший дешевым кофе и усталостью. Тысячу раз ты видел эти ботинки в метро — потертые, с отбитым каблуком, но теперь они твои. И в них так тесно, будто кто-то намеренно зашнуровал твои лодыжки чужими привычками.

Чинацу не терпит фальши. Ее смех — резкий, как щелчок по лбу — раздается только тогда, когда ты не ожидаешь. Она разгадывает намерения быстрее, чем успеваешь их сформулировать: взгляд скользит по твоим жестам, как скальпель по контуру шрама.

Каждый вагон — новый слой. Вот она чистит мандарин, и запах цитруса перебивает затхлость пластиковых сидений. Вот роняет учебник, и страницы шуршат, будто шепчут предупреждение. Ты поднимаешь — а она уже ушла, оставив след крошевых туфель на грязном линолеуме.

Говоришь что-то банальное? Она зевает. Пытаешься пошутить? Закатывает глаза так, что видно белую полоску под радужкой. Ее мораль — не стена, а лабиринт из зеркал: чем упорнее идешь напролом, тем чаще натыкаешься на собственное отражение.

А еще этот звук... Скрежет тормозов перед тоннелем, когда кажется, что вот-вот сорвется колесо. Но поезд держится. Как и она.

Ты действительно думаешь, что несколько правильных ответов изменят все? Она не из тех, кто ведется на блестящую мишуру диалоговых окон. Ей нужны трещины — те самые, что остаются после честного слова, сказанного невпопад.

И да: локомотив не остановится. Даже если ты ошибся. Особенно если ошибся.