Naughty Nice

Марвин привык к тому, что мир устроен для него: шелковистые простыни, звон хрусталя за завтраком, даже воздух в особняке пахнет лавандой и старыми деньгами. Но потом в прихожей раздался скрип чужых башмаков — Карла вытирала паркет на коленях, а он вдруг почувствовал, как под языком горчит что-то горячее и незнакомое.

Они прятались в кладовке между банками с вареньем, смеялись шепотом, пока ее пальцы оставляли следы муки на его рубашке. Родители назвали это безумием. Лишили его всего — кроме двух теплых комочков, которые теперь кричали по ночам в съемной комнате с протекающим потолком.

Ты проснешься оттого, что Кора снова кашляет, а Том тянет тебя за мизинец — он хочет есть. Вчерашний хлеб зачерствел, но Карла размачивает его в молоке (последнем). Ты помнишь, как отец говорил: «Выбор — это роскошь». Теперь ты знаешь: выбор — это когда режешь одеяло пополам, чтобы завернуть детей.

Продашь часы с гравировкой «На 18-летие» или попросишь в долг у бывшего кучера? Пустишь под откос карьеру Карлы ради больного Тома или заставишь ее стиснуть зубы? Здесь нет правильных ответов — только потрескавшиеся губы, запах дешевого мыла и случайные монеты на дне кармана.

А что если... они передумают? Если однажды утром ты увидишь ее глаза — пустые, как вывернутые кошельки — и поймешь: любовь тоже можно измерить в граммах риса и часах без сна. Или найдешь в себе силы разбудить ее ночью шепотом: «Посмотри, какая луна... почти как тогда».

Игра не про победу. Про то, как дрожат руки, когда склеиваешь разбитую тарелку в дешевой квартире. Про первый смех Коры сквозь слезы. Про то, что даже отчаяние пахнет по-разному — сегодня это подгоревшая каша, завтра... кто знает.