Under Lock

Ты заперт в здании, где стены впитывают крики. Четыре пары шагов эхом отдаются в пустых коридорах, а где-то между ними — оно. Слышишь, как скрипит половица под чужой тяжестью? Это не твой товарищ.

Ключи спрятаны в темноте, но их металл холоднее, чем воздух вокруг. Ты цепляешься за этот холод — единственную ниточку к спасению. А оно уже близко: запах гниющей плоти выдает монстра раньше, чем шепот его кожи о штукатурку.

Пять человек вошли сюда. Сколько выйдет?

Игра бросает тебя в мясорубку из слепых зон и внезапных встреч. Пол под ногами может провалиться в любой момент, а дверь, которая только что вела к выходу, теперь открывается в тупик. Ты запомнишь каждый сломанный гвоздь на досках, прикрывающих окна — потому что именно за них ухватишься, когда побежишь.

Выжившие — это стая, которую нужно разорвать. Монстр — это голод, который учится на твоих ошибках. Flatface замирает под взглядом, его пальцы судорожно сжимают воздух, пока ты не моргнешь. Weeper слеп, но дрожь в твоих коленях для него громче сирены.

Фонарь выхватывает из тьмы обрывки лиц: вот кто-то прижался к стене, вот чья-то рука тянется к замку... А потом свет гаснет. Или это ты закрыл глаза?

Страх здесь — валюта. Чудовище тратит ее с умом: один крик в подвале — и группа распадается, как гнилая ткань. Выжившие копят тишину, но она тяжелеет с каждой минутой.

Где-то на втором часу игры понимаешь: побег — лишь предлог. Настоящая цель — не дать тьме проглотить себя раньше времени...