The Synergist

Кости хрустят под сапогами, когда идешь сквозь пепельные пустыри. В воздухе — запах перегоревшей серы и чего-то сладковатого, будто испорченный мед. Алхимия здесь не наука, а инстинкт: ты смешиваешь зелья на лету, кожей чувствуя, как элементы дрожат в колбах, жаждут вырваться. Ошибёшься — и ладонь вспыхнет синим пламенем. Но угадаешь комбинацию — плоть врагов начнёт пузыриться, слезая с костей, как переваренное мясо...

Боги не убивают сразу. Они играют. Один заставляет кровь кристаллизоваться в жилах — слышишь этот тонкий звон, будто внутри тебя бьются стеклянные бусины? Другой оставляет на губах привкус гниющих персиков, прежде чем твои лёгкие наполнятся водой. Ты учишься. Падаешь. Сгораешь. Но каждый раз возвращаешься чуть более... гибким.

Восемь миров — восемь способов умереть. Пираты с крюками вместо рук швыряют бочки с горючим, и ты прыгаешь в воду, но там уже ждут щупальца мертвецов, облепленные ракушками. Мумии шепчут заклинания сквозь ветхие бинты — их шёпот оставляет на коже липкие полосы, как слизь улитки. А потом босс... О, эти монстры любят эффектные выходы: треск ломающихся рёбер под кожей, когда они материализуются из тумана.

Смерть здесь пахнет железом и лавандой. Но ты запоминаешь: дрожь в пальцах перед удачным рецептом, хрип противника, когда лёд прорастает у него в горле. И главное — тот единственный миг между жизнью и гибелью, когда успеваешь швырнуть в пасть чудовища фиал с ядом... который сам же только что изобрёл.