Ассасин Крид: Вальгалла

Клинок входит в горло беззвучно — только хрип, теплая струя по пальцам. Ты уже не помнишь, сколько раз повторял этот жест. Но здесь, среди туманных болот и обугленных крыш, убийство стало языком, на котором говорят все.

Выбираешь пол как доспехи утром: сегодня — женщина с волчьим оскалом, завтра — мужчина, чьи шрамы расскажут историю вместо слов. Эйвор… или все же Эйворд? Имя не имеет значения, когда топор гудит в воздухе, рассекая дождь и кости.

Четыре королевства трещат под сапогами твоих воинов. В Уэссексе пахнет мокрой шерстью и страхом — Альфред Великий где-то рядом, его дыхание ты почувствуешь раньше, чем услышишь шаги. Но сначала придется пройти через ад пиров: жирный дым костров, квашеное пиво, которое обжигает губы… и стихи. Да, эти проклятые перепалки, где побеждает не самый сильный, а самый ядовитый. Попробуй заткнуть ярла строфой про его лысеющий затылок.

Дерево навыков — сплетение корней и крови. Одни ветви учат разбивать черепа щитом, другие — шептаться с воронами. А потом вдруг оказываешься в Асгарде, где великаны пахнут снегом и сталью… или это просто галлюцинация после грибов шамана?

Социальный стелс вернулся — но теперь прячешься не только в сене. Толпа монахов на рынке дрожит, как осиновый лист: один крик — и они разбегутся, открывая путь к цели. Или не разбегутся… Тогда придется объяснять на языке топоров.

Два слота для оружия — как две судьбы. Можно тащить щит размером с дверь амбара или размахивать парными секирами, будто безумный мельник. Но попробуй удержать копье одной рукой — без нужного перка оно проткнет тебе же бок при первом же рывке…

А потом внезапно — Винланд. Современность бьет по глазам фонарями и запахом пластика. Лейла что-то бормочет про ДНК предков… но кому это интересно, когда в Йотунхейме великан предлагает выпить из черепа твоего будущего сына?