Cult of the Child Eater

Ты застрял в этом месте. Стены приюта впитывают звуки, как старый войлок, оставляя только шорох собственного дыхания и скрип половиц под босыми ногами. Где-то за углом слышен металлический лязг — то ли замок, то ли инструменты готовят к чему-то... нет, лучше не думать.

Шесть сирот. Шесть пар глаз, в которых мелькает один и тот же вопрос: а если следующий ритуал — для меня? Опекуны здесь носят рясы и владеют латынью, но их молитвы пахнут не ладаном, а медным привкусом страха и сырой землей. Они что-то выращивают в подвалах этого здания, что-то, что уже шевелится в темноте и ждёт своего часа.

Спасение — это не бегство. Это тихий танец в полумраке коридоров, где твой шепот по рации доносится только тому, кто близко. Ты нащупываешь в ящике стола обрывок газеты с потускневшей фотографией, пальцы скользят по жирному слою пыли. Зачем он здесь? Это часть головоломки или просто ещё один обломок прошлого, которое не хочет отпускать? Каждая комната — это ребус, механизм которого щёлкает по-новому каждый раз, когда решаешься войти. Словно само здание подстраивается, запоминая твои шаги.

Выбираешь того, кто видит то, чего нет — галлюцинации накладываются на реальность, как плёнка. То ли это узор на обоях шевелится, то ли из щели в стене на тебя смотрят. Разница стирается, и ты начинаешь доверять только внезапному ознобу на коже.

А за окном — серый свет восьмидесятых где-то в глуши Восточной Европы. Ржавые качели во дворе скрипят на ветру без всякой причины. И ты понимаешь: чтобы сложить эту историю воедино, придётся вернуться. Не раз. Потому что некоторые двери открываются только после третьего прохода, а некоторые секреты лежат так глубоко, что их запах въедается в одежду надолго после того, как игра закончена.

И да... помни о том, кто приходит с наступлением полной тишины. Тот самый Пожиратель. Он ведь не просто ждёт — он слушает. Всегда слушает.