Valor Mortis

Ты очнешься. Не от крика сержанта, а от тишины — густой, как земля, набившаяся под ногти. Легкие горят, втягивая не воздух, а запах сырой глины и тления, который ты помнишь с последнего поля боя... только теперь он исходит от тебя самого. В груди стучит не сердце, а что-то иное, холодное и настойчивое, будто в венах течет ртуть.

Вокруг — Европа, но не твоя. Знакомые очертания городов прогнулись под нездоровой тяжестью, будто кости старика. И повсюду они — те, кто пал рядом с тобой под Аустерлицем или Ватерлоо. Теперь они шевелятся. Их движения похожи на ржавые механизмы, а взгляды пусты и в то же время слишком внимательны. Ты один из них? Нет. Потому что эта хворь внутри — она не просто гниет. Она слушается.

Здесь сражаются иначе. Меч или мушкет — лишь продолжение руки, которая научилась разрывать плоть рывком, парировать когтистую лапу с лязгом стали. Ты почувствуешь ярость этого танца: адреналин замедляет время, позволяя уклониться, а потом вонзить клинок прямо в гниющее светило чудовища. Каждое такое убийство отдается эхом в твоих костях — сила возвращается, как долг. Умрешь? Не беда. Могила становится лишь временным кабинетом для переодеваний... ты восстанешь, и урок будет усвоен.

Мир хочет, чтобы его прочитали между строк. Заброшенная лаборатория пахнет озоновыми вспышками и сушеными травами, шепот из-за потертой двери звучит на смеси немецкого и чего-то куда более древнего. Найдешь выцветшее письмо — и вдруг поймешь узор на стене в соседнем склепе. Эта мобильность, этот дар проклятия: ты взбежишь по отвесной стене, ощущая, как каменная кладка крошится под пальцами, чтобы обойти засаду. Или не обойти... а напасть сверху.

За всем этим — заговор. Тот самый, что вырвал тебя из вечного покоя. Почему именно ты? Что за светила видел Наполеон в свои подзорные трубы, какие договоры подписывал чернилами из вороньей крови? Придется разговаривать с призраками истории — их лица узнаешь по портретам в учебниках — и слышать в их оправданиях треск ломающейся реальности.

И главный вопрос: будешь ли ты использовать эту чуму внутри как инструмент... или однажды проснешься и поймешь, что наслаждаешься ее сладким привкусом на языке? В конце концов, она уже стала частью твоего дыхания