Knock on the Coffin Lid

Ты разгребаешь землю ногтями, вылезая из могилы. В легких нет воздуха, но они все равно горят — мертвые ведь тоже дышат, просто иначе. Кто-то свыше решил, что твое предназначение важнее тлена… или это был ты сам?

Гномы сжигают эльфийские фрески, и запах гари въедается в кожу. Огр предлагает сделку — его пальцы шелестят золотыми монетами, как сухими листьями. Выбор кажется простым, пока не замечаешь трещину в его улыбке. Пятьдесят развилок, и каждая оставляет на карте шрам.

Броня лязгает по ребрам при каждом шаге — шесть сетов, но ни один не защитит от вопроса: «А что, если свернуть не туда?» Полсотни врагов. Двадцать из них дышат так близко, что чувствуешь их голод на своей шее.

Четыре мира. Они не просто разные — они живут у тебя под кожей: болотная сырость липнет к волосам, пустынный ветер скрипит зубами на песке. Двенадцать боссов. Их сердца бьются громко, как барабаны перед казнью… если у тебя хватит смелости подойти ближе.

Карты в руках пахнут типографской краской и кровью. Сто пятьдесят вариантов удара в спину или благородного жеста — но кто сказал, что эти вещи вообще разные? Колода шепчет: «Выбери меня», а ты притворяешься, что не замечаешь, как она дрожит.

Смерть — это не конец. Это первый ход в игре, где правила пишутся костями.