Flannel Amethyst

Ты падаешь. Ветер свистит в ушах, а земля где-то далеко внизу — просто пятно зелени и серости. Но пальцы сами сжимают воображаемый триггер, и вот уже Франке отталкивается от пустоты, будто пнула невидимую ступеньку. Воздух хрустит на зубах, как леденец...

Десять миров — десять способов сломать шею. Лесные чащи, где ветки хлещут по лицу, оставляя следы смолы на коже. Городские крыши, пахнущие дождем и ржавыми пожарными лестницами. Ты прыгаешь не потому что хочешь — потому что остановиться значит размазаться по камням.

Дубинка в руках — продолжение руки. Два типа врагов: одни шаркают, как пьяные, другие режут воздух с противным свистом. Ударь вовремя — и их тела рассыпаются в пыль с хрустом ломающегося сахара.

А еще эти самоцветы... Маленькие, горячие, как угольки. Собираешь — и в груди расправляются крылья. Burst? Это когда мир на секунду замирает, а ты выдыхаешь серию прыжков, будто выжимаешь лимон до последней капли.

Сюжет? Да кому он нужен, когда под ногами пропасть зияет черным ртом... Но ты все равно слушаешь шепот деревьев и скрип рекламных щитов. Потому что после третьей смерти понимаешь: здесь каждая платформа — чья-то забытая история.

И да, «усложняющиеся миссии» — это когда на двадцатой попытке начинаешь чуять ритм уровня кожей спины. А потом... Потом просто летишь.