ZomDay

Песок хрустит на зубах, а в воздухе висит сладковатый запах гниющей плоти. Ты остался один — или почти один, если повезло найти того, кто прикроет спину. Но даже вдвоем спина чешется: каждый шелест заставляет оборачиваться, каждый скрип ржавого металла отдается в висках пульсацией.

Они придут. Всегда приходят. Сначала несколько — медленных, неуклюжих, с кожей, напоминающей мокрую бумагу. Потом больше. Потом слишком много. Ты стреляешь, перезаряжаешься, снова стреляешь — пальцы слипаются от пота на спусковом крючке. Иногда среди серых тел мелькнет что-то крупнее, массивнее... и тогда кровь стынет в жилах.

Пауза между волнами — не передышка, а глоток воздуха перед новым погружением. Под ногами валяются гильзы, хлюпают лужи чего-то темного. Можно подобрать патроны, дрожащими руками вколоть стимулятор — боль пронзает как удар током, но ты снова можешь бежать. Или найти ящик с гранатометом... смешная мысль, будто это что-то изменит.

Тридцать стволов на выбор, и каждый по-своему бесполезен против бесконечности. Автомат выплевывает огонь короткими очередями, дробовик отшвыривает тела назад — но они все равно поднимаются. А потом приходит *оно*: грудь колесом, кожа как старая броня, и этот звук... будто кто-то рвет мокрую ткань.

Ты знаешь чем это закончится. Вопрос только в том, сколько продержишься — и успеешь ли усмехнуться в последний момент, когда экран покроется трещинами...