Code of the Savage

Ты проваливаешься в этот мир через трещину в экране — пиксели впиваются в кожу, как холодный песок. Данет не ждет. Здесь воздух пахнет железом и мокрой шерстью, а где-то за спиной уже скребутся когтями по камню...

Создашь воина? Убийцу? Бродягу с глазами, полными старых ран? Неважно. Меч в твоих руках будет дрожать от первого удара — пока не научишься чувствовать его вес, как продолжение костей. Каждый замах оставляет на мышцах липкую память усталости...

Беги. Прячься. Дересь в реальном времени, где пауза — лишь короткий вздох перед новой схваткой. В инвентаре пульсируют иконки: вот яд медленно перетекает из склянки в кровь, вот зазубренный клинок просит новой жертвы.

Мир не статичен. Ночь накрывает деревни синим пологом, и ты слышишь, как где-то скрипит кровать — кто-то торопливо гасит свечу. Утром кузнец раздует горн, а дети украдут яблоки с рыночной телеги... если ты не отвлечешь торговца вопросом о странном шраме на его шее.

Каждый диалог — это пощечина или поглаживание. Ответишь грубо — получишь нож между ребер. Шепнешь комплимент — вдруг откроется потайная дверь? Но даже добро здесь пахнет дымом: возможно, этот нищий старик когда-то сжег целый город...

Локации живут без загрузок. Забредешь в пещеру — услышишь капли, падающие в лужицы с кровью. Наступишь на хрустящий череп, а из темноты ответит рык. Гиганты спят стоя, их спины покрыты мхом... но стоит уронить меч — и ты узнаешь, как быстро просыпается голод.

Прокачка? Это не сухие цифры. Это дрожь в пальцах, когда после десятка боев тело наконец запоминает ритм ударов. Это горький вкус зелий, которые учат печень терпеть яды...

А потом находишь дневник мертвого мага. И понимаешь: тот ручей, где ты мыл окровавленные руки, когда-то был ребенком...