Call of Duty 2: Big Red One

Песок скрипит на зубах. Не тот мелкий, почти шелковистый — а грубый, с осколками камней и гильз, впивающийся в ладони, когда ты ползешь под пулеметным огнем. Ты не герой. Ты — Роланд Роджерс, еще одно лицо в строю, еще один ствол в цепи. Большая красная единица на твоем рукаве тяжелеет с каждым километром: Тунис, Сицилия, потом Германия, где земля пахнет гарью и разложением...

Где-то рядом кричит сержант Хокинс — его голос трещит, как перегретый радиоприемник. Ты не видишь его лица, только спину, сгорбленную за грудой развалин. Стена рассыпается от прямого попадания, и теперь в воздухе висит известковая пыль... она обволакивает язык, как прокисшее молоко.

Ты помнишь эти кадры — черно-белые, прыгающие. Голос за кадром (да, тот самый) рассказывает о «подвиге», но здесь нет пафоса. Только гул танковых гусениц, расплющивающих щебень; только свист мины, заставляющий живот сжиматься в комок...

А потом — тишина. На секунду. До следующего рывка вперед.

Твои пальцы скользят по затвору M1 — масло смешано с потом. В ушах звон, но ты все равно слышишь смех Дженкинса: он шутит про «курортный отдых» где-то между разрывами гранат. Это не бравада. Это хрупкая нить, которая держит их всех на грани...

Ты чувствуешь вес каски? Она давит на виски, как тиски. А эти сапоги — будто налиты свинцом после марша по раскаленному асфальту Палермо...

Здесь никто не бежит под пули с криком «ура». Здесь пригибаются. Спотыкаются. Иногда — не встают. Но ты идешь дальше. Потому что отступать некуда...