Skelly Selest

Костистые пальцы сжимают топор — он теплый, будто только что вырвали из чьего-то ребра. Ты идешь по пеплу, который липнет к берцовым костям, как проклятие. Небеса сказали: очисти ад. Они не уточнили, сколько раз придется умирать.

Выстрел — грохот разрывает тишину, но демоны уже ползут из трещин в земле. Их слишком много. Всегда слишком много. Патроны кончаются со звуком пустого черепа, и теперь только сталь между тобой и тем, как твои же ребра станут частью пейзажа.

Каждый уровень — новый кошмар на старый манер. То болото из спутанных волос, то дворцы из сплющенных черепов, где стены дышат… если прислушаться. После волны боли тебе предложат выбор: крылья, что жгут спину, или глаза, видящие сквозь плоть?

А потом — карты. Ты собираешь их, как дети собирают стрекоз: не зная правил, но чувствуя жужжание силы в ладони. Однажды вытянешь королеву грешников — ее улыбка напомнит тебе кого-то…

Арена. Бесконечность. Ты уже забыл, зачем здесь стоишь, но мышцы помнят ритм: удар-рывок-выстрел. Где-то между третьей и двадцатой смертью находишь шутовской шлем — он смеется каждый раз, когда тебя режут пополам.

И все равно возвращаешься. Не ради рая — просто нравится, как трескаются демоньи рога под топором.