Rule No. 2

Кровь бьёт в виски, когда она делает рывок сквозь строй врагов — клинок рассекает воздух с мокрым хлюпаньем, а следующий выстрел уже разрывает чей-то живот в клочья алой паутины. Ты чувствуешь вес оружия в ладонях, но её смех звенит поверх всего: остер, как лезвие, и такой же беспощадный.

Где-то между очередным прыжком через пропасть и взрывом гранаты понимаешь — здесь всё построено на контрастах. Мягкость её голоса и хруст костей под прикладом. Шёпот в наушниках перед тем, как ракета превращает толпу в мокрое месиво. Даже меню пахнет порохом и чем-то сладким, будто засохшие капли на губах после поцелуя.

Они улучшили физику выстрелов. Теперь дробовик отшвыривает тебя назад, словно пинок под дых, а враги разлетаются как перезрелые плоды. Но главное — эти паузы между волнами, когда экран затемняется, а она... отвлекается. Ты слышишь, как шелестят одежды, смешиваясь со звуком перезарядки. Потом — резкий вдох, и снова в бой.

Галерея? Да, конечно. Но сначала попробуй пройти уровень на высший ранг, когда пальцы слипаются от пота, а за спиной остаётся только куча трупов и едкие комментарии. «Что, уже дрожишь?» — спрашивает она, и ты не уверен, говорит ли это интерфейс или что-то глубже...

Новые способности жгут ладони — ракетный залп оставляет после себя только гарь и тишину. Старые гранаты теперь напоминают детские хлопушки, но кто вспомнит о них, когда можно стрелять очередями? Три пули — три трупа. Четвёртый добиваешь сапогом.

А потом находишь ту самую сцену. Случайно. Между делом. И понимаешь: весь этот ад создан лишь для того, чтобы в конце ты услышал её совсем другой...