BLACK

Глоток порохового дыма обжигает горло. Ты не стреляешь — ты выплевываешь свинец, и каждый выброс отдается в висках глухим стуком. Это не игра. Это плевок в лицо всем тем, кто привык к стерильным перестрелкам с мертвыми цифрами вместо врагов.

Ты — Джек Келлар. Вернее, то, что от тебя осталось после десятка допросов. Они ковыряются в твоей памяти ржавым ножом, вытаскивая осколки прошлого: вот взрыв на базаре в Кабуле, запах жженой плоти и крики на языке, которого ты так и не выучил. Вот неоновые улицы Шанхая, где тень от пистолета на стене была длиннее тебя самого...

Дробовик бьет по плечу, отдача впивается в кость. Стены здесь не декорация — они крошатся, осыпаясь известковой пылью тебе за воротник. Пули не исчезают — они застревают в кирпичах, как гнилые зубы. Ты идешь по коридору, а потолок над тобой уже прошит очередью... или это твой собственный пульс стучит в ушах?

Взрыв окрашивает воздух в медный вкус. Осколки звенят по бетону, как монеты на дне фонтана — помнишь тот фонтан в Праге? Ты тогда уверял себя, что пуля прошла мимо ребенка. Но почему до сих пор снится его крик?

Здесь каждый выстрел — не действие, а последствие. Ты не выбираешь цель. Ты вспоминаешь ее. Вон тот тип с автоматом — он похож на серба из того сарая под Белградом? Или это просто игра света и тени... пока он не падает, захлебываясь кровью, и ты уже не можешь вспомнить, был ли он вообще реальным.

Твои пальцы липнут от смеси пота и пороха. Где-то за кадром голос задает вопросы, но ты слышишь только треск рации — может, это твой собственный голос из прошлого? Черные операции оставляют следы не на карте, а под кожей. И когда следующий снаряд разорвется, ослепив тебя вспышкой... будешь ли ты уверен, что это не очередной проваленный экстракшн?