Painkiller: Битва за пределами Ада

Ты умираешь в первой же секунде. Сердце сжимает ледяная рука, но вместо конца — пробуждение в липком полумраке чистилища. Кости ноют от забытой боли, а в ушах шепчет что-то... не голос, а скорее царапина на изнанке сознания.

Дэниел Гарнер? Давно забытое имя. Теперь ты просто инструмент — молоток для демонов, ключ для врат. Аластор уже разлил яд в твои сны: он знает, куда ты ступишь.

Оружие здесь дышит. Стволы огнестрела обжигают ладони пороховой жаждой, а древние артефакты пульсируют под пальцами, как живые. Попробуй совместить их — и воздух взорвется синевой магических разрядов. Но книга заклинаний шелестит страницами с угрозой: каждое заклинание высасывает каплю души. Замедлить время? Да. Но потом неделю будешь чуять запах гнили в собственном поту.

Локации — не уровни, а раны на теле мира. Детский приют, где стены плачут фальцетом погибших сирот. Ленинград с его вечным снегом, хрустящим на зубах... А лаборатория? Там даже воздух стонет от опытов, которые ты прервешь — но только человеческим оружием. Ошибёшься — и монстры начнут смеяться.

Железный паук в Пентагоне — четыре минуты на танец со смертью. Его лапы скрежещут по бетону, как ножи по стеклу... А Колизей? Пять раз станешь тем, против кого сражаешься — почувствуешь, как кожа трескается под рогами.

Тайники каменоломни прячут больше, чем артефакты — там обрывки чьих-то последних мыслей. Найдешь все — услышишь собственный голос, записанный до твоего рождения...

И главное: двадцать минут в мертвом городе. Часы тикают громче выстрелов. Успеешь? Или останешься тут навсегда — еще один крик в хоре потерянных душ?