Приказано уничтожить. Снайпер. Московская миссия

Холодный приклад врезается в плечо, пахнет гарью и порохом — ты уже не помнишь, когда стрелял в последний раз без глушителя. Москва за окном давит огнями, но здесь, на чердаке, только скрип половиц под сапогами и прерывистое дыхание в трубке: *«Три человека у выхода... нет, четверо»*. Макс врёт. Их всегда больше.

Ты щуришься, ловишь перекрестье на виске министра — пуля уходит тише вздоха. А потом всё летит в тартарары: сирены, крики, свинцовый привкус во рту. Кто-то очень влиятельный хотел, чтобы этот выстрел стал твоей визитной карточкой. Теперь по пятам идут тени в погонах, а снег в переулках хрустит слишком громко...

Байконур встретит тебя раскалённым ветром, Мурманск — ледяной сыростью доков. Влад берёт с собой только оружие и старую рану под ребром — ту самую, что ноет перед дождём. Три винтовки, дробовик для близких знакомств, нож с зазубренным клинком (на всякий случай). Но главное — странная способность затягивать раны, будто кожа remembers забытую инструкцию.

Макс орёт в наушник: *«Беги!»* — но ты уже знаешь, что бежать некуда. Только вперёд, через строй чужих дыханий и щелкающих затворов. Автомат хорош для толпы, но после первых же выстрелов воздух наполняется топотом сапог... Придётся бить прикладом по горлу, чувствовать хрящ под ударом.

Афганские горы высветят правду под слепящим солнцем — или это просто блики от пота в глазах? Организация как спрут: отрубишь щупальце, а два новых уже ползут по спине холодными пальцами.

И всё-таки где-то между сменой обойм и бессонными ночами ты поймёшь: это не просто охота. Это chessboard с телами вместо пешек...