Gamera 2000

Космос трещит по швам от статики, а ты вцепляешься в джойстик — ладони скользкие, как после ливня в токийском переулке. Это не про графику с отслеживанием лучей. Здесь пиксели дышат, кричат, обжигают сетчатку кислотными всполохами.

Био-Меха ползут по экрану, их броня скрипит, будто ржавые качели на заброшенной станции. Ты чуешь запах озона от их разрядов — странно, ведь это всего лишь игра 2000 года, но память тела упряма. Гамера ревёт где-то слева, и звук гудит в грудной клетке, как турбина старого Boeing’а.

Академия Научной Обороны шепчет тебе в наушники инструкции, но кто их слушает? Ты уже знаешь: эти НЛО с надписями, похожими на царапины на древних менгирах… они не просто враги. Они помнят. Их алгоритмы движения — точь-в-вотчь повадки Гяоса, того самого, что снился тебе в лихорадке после первого просмотра старой плёнки про гигантскую черепаху.

Первый Нео-Гяос выныривает из-под текстуры океана — его крылья бьют по воздуху с хлюпающим звуком мокрого мяса. Лазеры режут тьму, оставляя на экране шрамы-артефакты… а потом приходит Она. M-Machine Dread VII. Её корпус напоминает распоротую брюшную полость кита, начиненную шестерёнками вместо органов.

Секунда до конца боссфайта — пальцы немеют от бешеного темпа, а где-то за стеной сосед стучит по батарее. Последний пиксельный взрыв… и тишина. Только тиканье таймера и ощущение, будто ты только что разгадал шифр из кошмаров семилетнего себя.

Готов ли ты к тому, что спрятано за финальным титром? Бионический Гяос не просто ждёт. Он дышит в спину.