Pilo and the Holobook

Космос здесь пахнет жжёной резиной и пылью, осевшей на скафандре после прыжка через метеоритный пояс. Ты не воин, не герой — просто ученик с блокнотом, который умеет оживать в руках. Голокнига шелестит страницами, как насекомое под стеклом, когда находишь очередной странный цветок или след, похожий на кляксу из чернил.

Проф ворчит сквозь радиопомехи: «Записывай всё, даже если кажется ерундой». Его голос напоминает скрип старого шарнира. А Пило… Пило тонет в песке Цветочного Астероида по колено, смеётся и тыкает пальцем в трещину, где пульсирует что-то синее. Ты достаёшь Голокнигу — и трещина вдруг складывается в стикер с дрожащим текстом: «Сок спящего лишайника. Воздействие: неизвестно».

Тар не атакует. Она просачивается в ландшафт, как вода в треснувшую чашку. Озеро на СРТОМе не замёрзло — оно застыло, будто желатин с примесью металла. Ты трогаешь поверхность, а Голокнига выдаёт новый раздел: «Аномалии». Страницы множатся сами, будто грибница после дождя.

Вот и вся битва: твоё любопытство против тишины вселенной. Разгадываешь планету за планетой, а они оставляют следы на кончиках пальцев — липкий нектар, статическое покалывание от артефактов, песок, который звенит под ногами, будто стеклянные бусы.

Что важнее: описать крылатую змею или понять, почему у неё переломан хвост? Голокнига не даёт ответов — только вопросы, которые жгут карманы. Проф называет это «методом слепого пятна»: иногда надо записать чепуху, чтобы заметить узор…

А потом находишь первый «испорченный» стикер — буквы расплываются, как мокрая тушь. Это она. Тар. Или её эхо.