Nancy Drew: Ransom of the Seven Ships

Пляжный зонт, кокосовый крем и крики чаек — вот что должно было встретить Нэнси на Багамах. Вместо этого: скрип якорной цепи, запах бензина от моторной лодки и хриплый голос в телефоне: «Найдешь сокровища, или твоя подруга останется там, где её никто не услышит».

Ты не ходишь здесь — ты щелкаешь мышью, и мир перестраивается под пальцами. Статичные картинки, будто вырванные из старого фотоальбома: треснутые ступени маяка, ржавые решетки клеток с приматами, страницы дневника с выцветшими чернилами. Но попробуй сесть за штурвал катера — и ветер сразу ударит в лицо, волны начнут бить в борт, а пальцы сами сожмутся, будто держат не клавиатуру, а руль.

Попугай Карлос скрипуче смеется над твоими ошибками. Обезьяны ворчат, когда ты неправильно собираешь пазл с фруктами. Даже пиратский дух где-то за кадром ехидно подсказывает: «Ищешь золото? Попробуй сначала не утонуть в Синей бездне».

Соленый привкус на губах — то ли от морского бриза, то ли от нервного пота. Каждый найденный предмет оставляет след: песок в складках карты, масляные пятна на старых ключах. А эти записки… Кто вообще пишет послания невидимыми чернилами в XXI веке?

Диалоги висят в воздухе, как мокрая ткань: отвечаешь резко — собеседник морщится, шутишь — попугай клювом стучит по жердочке. И всегда этот невысказанный вопрос: успеешь ли ты разгадать всё до того, как Бесс поймет, что её бросили?

Остров Страха дышит чужими секретами. Даже пальмы здесь шелестят так, будто перешептываются за твоей спиной.