Kira Kira

Густая гарь папиросного дыма въедается в кожуру гитарного футляра, пока Шиканосуке пересчитывает мелочь с ночной смены. Школа? Давно стал размытым пятном за спиной, как стертые голосовые связки после криков в микрофон. Но вот она — Кирари, с манерой разбивать воздух резкими жестами, словно дирижирует невидимым оркестром. «Соберем группу», — говорит, и в горле тут же першит от адреналина...

Ты ведь знаешь, как это бывает: сначала пара аккордов на расстроенном Fender’е, потом Чие с ее привычкой грызть медиатор перед соло, Сарина, что поправляет челку ровно три раза перед каждым выходом на сцену. Фестиваль оглушает прожекторами — ладони липнут от пота на грифах, но аплодисменты ошметками впиваются в кожу. А дальше? Паб с запахом прокисшего пива и влажных тряпок, где хозяин бросает взгляд поверх очков: «Играть будете по вторникам».

Здесь решения принимают не словами, а паузами между нотами. Выдержать взгляд Кирари, когда она закусывает губу перед спором о репертуаре? Подтолкнуть Сарину локтем к микрофону, зная, как дрожит ее голос при первых тактах? Иногда выбор — это просто вовремя протянуть пластырь для стертых пальцев Чие...

Ты чувствуешь ритм не ушами — вибрацией в грудной клетке. Где-то между репетицией под дождем и нервным смехом за кулисами рождается то самое: дружба, влюбленность, предательство — все сразу. Но сможешь ли удержать аккорд, когда микрофоны выключатся?