Агата Кристи: И никого не стало

Ты ощупываешь клавиатуру, пока курсор ползет по экрану — вот он, этот миг, когда стрелка дрогнет, будто почуяв невидимую тропу. Шестеренка щелкнет в воздухе, и ты уже копаешься в карманах пиксельного пальто Нарракотта: ржавый ключ пахнет морской солью, а записка в книге оставляет на пальцах следы чернил...

Десять глав. Десять трупов. Каждый эпизод — как удар ножом в спину: сначала кинематографичная дрожь камеры, потом тихий хруст веток за спиной. Ты листаешь дневник, где строчки расплываются от сырости, а персонажи вокруг шепчутся так, будто знают больше тебя.

Доктор Эдвард поправляет очки — стекла бликуют, скрывая глаза. Вера Элизабет стискивает руки так крепко, что костяшки белеют. А судья Лоуренс? Его смех царапает барабанные перепонки...

Головоломки здесь — как узлы на висельной веревке: потянешь не ту нитку — и кто-то задохнется в следующей сцене. Соберешь улики неправильно — и финал придет раньше, чем ты услышишь скрип двери в пустом коридоре.

Четыре концовки. В одной ты бежишь с братом через мокрые поля, в другой — Вера цепляется за твою руку, ее ногти впиваются в кожу... А бывает, выживают только те, кому не стоило. Или стоило?

Попробуй угадать, чей шепот сливается с шумом прибоя за окном. Чья тень мелькнет в зеркале, когда ты обернешься...