Country Justice: Revenge of the Rednecks

Тип-Топ пахнет жареным беконом и ржавым железом. Ты просыпаешься в фургоне, где потолок прогибается под тяжестью прошлогоднего снега, а из холодильника сочится лужица теплого пива. Стив Эрл — это ты: живот свисает на пряжку ремня, пальцы липнут от дешевого виски. Подружка орет про пропавшего козла Дикси, но ее голос тонет в хриплом радио, вещающем про штормовое предупреждение.

Вылезаешь на улицу — и тут же наступаешь в куриный помет. Куры здесь не те: глаза красные, перья топорщатся, как иглы дикобраза. А потом замечаешь первого зомби. Это старый Джерри с заправки, только теперь у него челюсть отвисла до пупа, а изо рта капает что-то зеленое и пахнет бензином...

Двадцать миссий. Ты везешься на ржавом пикапе по полю, давя озверевших оленей с раздутыми животами. Шериф стреляет тебе в спину — его кожа уже покрывается язвами, но он все еще цепляется за значок. В тюрьме пахнет мочой и порохом: заключенные грызут решетки, их зубы крошатся, но они не чувствуют боли.

Река. Вода пузырится, как суп в кастрюле. На дне валяются банки с непонятными символами — кто-то сливал отходы под покровом ночи? Лодка скрипит, мотор захлебывается, а с берега доносится лай трехголовых псов...

Атомная станция — это ад в миниатюре. Трубы гудят, как раненые быки, воздух обжигает легкие. Тут все началось? Или просто стало хуже?

Ты идешь по трейлер-парку, где теперь только вой ветра в пустых бутылках да тени бывших соседей. Они ползут к тебе со всех сторон — с распоротыми животами, с глазами, полными зеленого гноя... Пистолет дрожит в руке. Остался ли тут хоть кто-то живой? Или ты теперь последний реднек в этом проклятом месте?