Ride to Hell: Retribution

Город Тупик. Название — как синяк под глазом, который не скрыть. Джейк Конвей возвращается домой, но война во Вьетнаме не отпускает — пальцы до сих пор пахнут порохом, а в ушах звенит тишина после взрывов. 1969-й. Брат Майк, ссора, гневный рев мотора под рваным ночным небом... Примирение должно было случиться в баре, за стаканом чего-то обжигающего. Вместо этого — запах крови, глухой хлопок выстрела и кожаная куртка отца на Майке, ставшая ему саваном.

Ты остаешься лежать на липком от пива полу, пуля жжет ребро, а «Рука Дьявола» уже скрывается в темноте. Их смех царапает мозг. Месть? Да. Но сначала — доползти до двери, вдохнуть пыльный воздух пустыни и понять: ни одна рана не болит сильнее, чем память о том, как брат хрипит, захлебываясь собственной кровью...

Дальше — дорога. Не та, что ведет куда-то, а та, что затягивает в себя: треск гравия под колесами, слепящее солнце над ранчо, где каждый сарай пахнет бензином и страхом. Ты ломаешь челюсти тем, кто знает слишком мало — костяной хруст становится музыкой. Наливаешься яростью, как бензобак перед долгой гонкой... Один удар в этом состоянии — и череп врага превращается в мокрую тряпку.

А еще эти гонки — мотор воет, как загнанный зверь, асфальт плавится под колесами... Или вот: сидишь в коляске, ветер бьет в лицо, а твои пальцы сами сжимают курок дробовика. Странно — почему-то именно здесь, среди свиста пуль и вони гари, чувствуешь себя живым?

Но Тупик не просто место. Это ловушка из песка и ржавых табличек. Каждый найденный труп (а их будет много) пахнет не смертью — предательством. Кто-то шепчет тебе адрес в обмен на услугу... Кто-то стреляет в спину сразу после разговора. А ты продолжаешь ехать — потому что остановиться значит сдохнуть.