Grizzland

Пыль Серой Планеты оседает на экране, как пепел. Ты просыпаешься в теле, которое не слушается — сначала даже прыжок даётся с хрустом суставов. Вокруг шелестят крылья существ, похожих на слепленных из теней летучих мышей… но их зубы оставляют вполне реальные шрамы.

Минимум цветов. Пять. Чёрный, белый, три оттенка ржавчины — будто кто-то стёр мир ластиком до дыр. Каждый пиксель здесь кричит: тени динозавров ползут по стенам, а вдали слышен лай собакоподобных тварей. Их дыхание пахнет металлом и старыми ранами.

Ты научишься. Не сразу. Сначала будешь спотыкаться о собственные ноги, потом — находить записки с обрывками чужой паники. Кто-то до тебя пытался записать этот мир в журнал, но буквы расплываются, будто их лизали языком.

Открытый мир без загрузок — он дышит. Переходы между локациями незаметны, как смена ритма сердца. Однажды свернёшь не туда и упрёшься в стену… пока не поймёшь, что способность прыгать — привилегия, а не данность.

Боссы здесь не просто барьеры. Они живые механизмы с зубами и когтями: один бьёт волнами звука, от которых сводит живот, другой оставляет после себя лужи кислотного света. Их убиваешь не для прохождения — чтобы выжить.

Шесть часов до 100%. Или два, если бежать сквозь историю, не цепляясь за обрывки лора. Но кто так делает? Эти коридоры помнят каждый твой шаг… а секретные комнаты шепчутся на языке сломанных шестерёнок.